Гитлеровский план летней кампании 1942 года. Планы гитлеровского военного командования

Генеральный штаб во главе с Б.М. Шапошниковым предложил Ставке Верховного Главнокомандования на летнюю кампанию 1942 г. план глубокой обороны, так как основные боевые части Красной Армии находились вокруг Москвы в стадии переформирования и пополнения. К тому же весной 1942 г. под Ленинградом у посёлка Любань была разбита 2-я Ударная советская армия, а её командующий генерал-лейтенант А. Власов сдался в плен. Однако И. Сталин, несмотря на эти неблагоприятные условия, настоял на проведении крупных наступательных операций Красной Армии. В апреле 1942 г. в Крыму в районе Керчи в результате неумелых действий командующего фронтом Д.Т. Козлова и члена Военного совета фронта Л.З. Мехлиса наступление наших войск окончилось поражением: общие потери составили около 200 тыс. человек. 4 июля пришлось оставить Севастополь, героически оборонявшийся 8 месяцев.

В мае 1942 г. под Харьковом войска Юго-Западного фронта (С.К. Тимошенко и Н.С. Хрущёв) без предварительной подготовки и в отсутствие резервов перешли в наступление, но были окружены войсками противника и потеряли 18 – 20 дивизий. Инициатива в боевых действиях перешла к немецким войскам. В июне 1942 г. они заняли Донбасс и Ростов-на-Дону, прорвали фронт Красной Армии в излучине Дона и продолжали наступать на Сталинград и Северный Кавказ. На подступах к Сталинграду не было оборонительных сооружений, поэтому немецкие танковые колонны вскоре появились на окраинах города, а на Северном Кавказе достигли Главного Кавказского хребта.

28 июля 1942 г. И. Сталин издал приказ № 227 «Ни шагу назад!», который вводил жестокие наказания для командиров и комиссаров, допустивших отступление своих подразделений без распоряжения командования: их объявляли врагами Родины и предавали суду военного трибунала. Кроме того, формировались и штрафные роты, куда направляли рядовых бойцов и младших командиров, «провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости…». В тылу некоторых дивизий стали располагать вооружённые заградительные отряды и обязали их «в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникёров и трусов». Заградотряды были отменены лишь 13 ноября 1944 г., однако продолжал действовать карательный орган контрразведки «СМЕРШ» («смерть шпионам») с неограниченными полномочиями.

В начале лета 1942 г. фашистское командование перебросило на Восточный фронт дополнительно 80 дивизий и много боевой техники с целью отрезать Поволжье и Кавказ от центра России и взять Москву обходным путём. В гитлеровских войсках были австрийские, венгерские, итальянские и румынские части, а финские войска блокировали с севера Ленинград.

17 июля 1942 г. началась Сталинградская битва, которая продолжалась 200 дней до 2 февраля 1943 г.; непосредственно бои на улицах Сталинграда развернулись 12 сентября 1942 г. Оборону города держали 62-я армия В.И.Чуйкова, 64-я армия М.С. Шумилова и 13-я молодёжная стрелковая дивизия А.И. Родимцева, практически весь состав который погиб в упорных боях за каждый дом.

Общее руководство нашими войсками на Волге возглавили представители Ставки маршалы Г.К. Жуков, А.М. Василевский и Н.Н. Воронов. По плану «Уран» 19 ноября 1942 г. Красная Армия перешла в наступление силами трёх фронтов: Юго-Западного (Н.Ф. Ватутин), Донского (К.К. Рокоссовский) и Сталинградского (А.И. Еременко). 23 ноября 1942 г. 330-тысячная группировка фашистов была окружена, но не капитулировала, надеясь на помощь извне. 24 декабря 1942 г. танковый корпус генерала В.М. Богданова в тылу врага разгромил аэродром у станицы Тацинская, откуда снабжалась по воздуху группировка фельдмаршала Ф. Паулюса. Танкисты уничтожили 430 фашистских самолётов.

10 января 1943 г., следуя плану «Кольцо», Красная Армия начала разгром окружённой вражеской группировки в Сталинграде. Попытки группы армий Манштейна деблокировать с запада попавших в окружение гитлеровцев завершилось провалом, и вражеские войска были отброшены на запад на 170 – 250 км. Успешно наступая в направлении Ростова-на-Дону, Красная Армия отсекала фашистские войска, действовавшие на Северном Кавказе, и они откатились в Крым.

За период боёв на Волге противник потерял убитыми, ранеными и пленными до 1,5 млн. человек, лишился 3,5 тыс. танков, 12 тыс. орудий, 75 тыс. автомашин и 3 тыс. самолётов. Только в Сталинграде было взято в плен 91 тыс. фашистов, в том числе 2 500 офицеров и 24 генерала во главе с фельдмаршалом Ф. Паулюсом. Гитлер объявил 3-дневный траур во всей Германии. Военная мощь и престиж Германии были подорваны, инициатива в военных действиях перешла к Красной Армии, начался коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны в пользу СССР.

После разгрома фашистских войск на Волге Красная Армия перешла в общее стратегическое наступление, которое продолжалось до конца марта 1943 г. За это время вражеские войска были отброшены на 600 – 700 км. Это дало возможность войскам Ленинградского (Л.А. Говоров) и Волховского (К.А. Мерецков) фронтов в январе 1943 г. прорвать блокаду Ленинграда.

Успех Красной Армии во многом определялся доблестью тружеников тыла, которые в 1942 г. выпустила 25,4 тыс. самолётов, 24,5 тыс. танков, 33,1 тыс. орудий, а Германия за это время произвела лишь 14 тыс. самолётов, 6,1 тыс. танков, 14 тыс. орудий, причём на фашистскую Германию работала почти вся покорённая ею Европа.

1 октября 1942 года, в результате контрудара частей 51-й армии Сталинградского фронта, был захвачен ряд документов противника, среди которых оказалась одна любопытная схема. По словам А.И. Ерёменко, её «содержание… далеко выходило за рамки не только армейского масштаба, но даже масштаба группы армий и касалось, по существу, всего советско-германского фронта. Это была схема, вычерченная карандашом на простом листе бумаги и графически представлявшая план гитлеровцев на лето 1942 года (см. схему 14). Отчасти данные этой схемы совпали с соответствующими директивами Гитлера, преданными теперь гласности. На схеме были указаны также даты, означавшие, по-видимому, сроки захвата тех или иных пунктов фашистскими войсками» .

Данная схема, видимо, была передана в Москву и 6-7 ноября 1942 года о её содержании узнала вся страна. Товарищ Сталин в своём докладе к 25-й годовщине ВОСР сказал: «Недавно в руки наших людей попал один немецкий офицер германского генштаба. У этого офицера нашли карту с обозначением плана продвижения немецких войск по срокам. Из этого документа видно, что немцы намеревались быть в Борисоглебске 10 июля этого года, в Сталинграде - 25 июля, в Саратове - 10 августа, в Куйбышеве - 15 августа, в Арзамасе - 10 сентября, в Баку - 25 сентября.

Этот документ полностью подтверждает наши данные о том, что главная цель летнего наступления немцев состояла в обходе Москвы с востока и в ударе по Москве, тогда как продвижение на юг имело своей целью, помимо всего прочего, отвлечение наших резервов подальше от Москвы и ослабление Московского фронта, чтобы тем легче было провести удар по Москве.

Короче говоря, главная цель летнего наступления немцев состояла в том, чтобы окружить Москву и кончить войну в этом году».

С этого момента вся советская военная историография, описывая немецкие планы на лето 42 года, ориентировалась исключительно на этот доклад. Даже в секретных работах вроде «Сборника материалов по изучению опыта войны № 6 (апрель-май 1943 г.)» писали (С. 9): «1 октября 1942 г. на Сталинградском фронте в районе Садовое у убитого немецкого офицера генерального штаба была изъята карта с нанесённым на неё схематическим планом наступления противника. Этот документ подтверждает прогнозы Верховного Главнокомандования Красной Армии по планированию немцами летней кампании 1942 г. (схема 1)».

Что уж говорить о более доступных работах (Замятин Н.М. и др. Битва под Сталинградом. М., 1944; Самсонов А. У стен Сталинграда. М., 1952; Тельпуховский Б.С. Великая победа Советской Армии под Сталинградом. М., 1953 и др.). В статье «Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945» нового, второго издания «Большой советской энциклопедии» (Т. 7. С. 172) также была представлена эта версия с красочной картой.

Тем временем на Западе начали выходить работы, в которых описывались реальные немецкие планы на лето 1942 года. Некоторые из них рецензировались в полусекретном журнале «Военная мысль» (выходившим тогда с грифом «Только для генералов, адмиралов и офицеров Советской армии и военно-морского флота») и, конечно же, этот момент объявлялся фальсификацией. Вот, в частности, отрывок из рецензии на книгу Б. Лиддел Гарта «Другая сторона холма» (ВМ. 1950. № 6. С. 92-93): «Описывая планы операций 1942 года, автор книги оценивает их как «мастерское планирование генерала Гальдера» (стр. 63). Но эти планы, по мнению автора, потерпели крах потому, что Гитлер раздвоил силы немецкой армии, поставив перед ней две задачи: занять Сталинград и захватить нефть Кавказа (стр. 208)… Говоря о том, что Гитлер стремился обеспечить Германию кавказской нефтью, автор пытается отрицать тот факт, что немецкое верховное командование в 1942 году преследовало цель обхода Москвы, и утверждает, что Сталинград необходим был немцам лишь для того, «чтобы обезопасить свой фланг при наступлении на Кавказ» (стр. 208). Однако давно известно, что главная цель немецкого наступления в 1942 году состояла в том, чтобы обойти Москву с востока, отрезать ее от Волги и Урала и затем занять ее».

Примерно то же самое было написано и в рецензии на книгу Вальтера Гёрлица «Вторая мировая война. 1939-1945», вышедшей в двух томах в 1951-1952 гг. (ВМ. 1955. № 5. С. 92).

Но инерция сталинского доклада (особенно после смерти самого докладчика) не могла длиться вечно, и первый звоночек о грядущем пересмотре взглядов на немецкие планы в 1942 году прозвучал в том же самом номере «Военной мысли», в котором была опубликована рецензия на Гёрлица. В статье генерал-полковника П. Курочкина «Победа советского военного искусства в Великой Отечественной войне» в отрывке о вооружённой борьбе летом 1942 года, возможно, впервые не была озвучена версия об обходе Москвы (С. 22): «Летняя кампания 1942 года началась почти одновременным наступлением советских войск в районе Харькова, а немецко-фашистских – в Крыму, в районе Ржева и южнее Ленинграда. Противнику удалось в мае-июне ликвидировать наши плацдармы на Керченском полуострове и у Севастополя, окружить часть наступавших войск под Харьковом. Достигнув этих успехов, а также воспользовавшись отсутствием второго фронта, гитлеровское командование сосредоточило крупные силы на южном участке советско-германского фронта и развернуло новое наступление на юго-восточном направлении. Не имея достаточных сил для наступления на нескольких направлениях, как это было в 1941 году, противник все же смог сосредоточить крупные силы на одном участке фронта и добиться новых серьезных успехов. Советская Армия снова оказалась вынужденной вести тяжелые оборонительные бои с превосходившими силачи противника теперь уже на сталинградском и северо-кавказском направлениях».

Однако окончательный удар был нанесён выходом в 1956 году сборника статей «Важнейшие операции Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.» под редакцией д.и.н. полковника П.А. Жилина. В статье «Битва под Сталинградом» (написана полковниками А.В. Каратышкиным и К.А. Черёмухиным, с. 110) была процитирована директива № 41 от 5 апреля 1942 года с планами немецкого командования на грядущую кампанию. Причём не стоит связывать содержание сборника с известным докладом Н.С. Хрущёва на ХХ съезде КПСС. Выходные данные книги показывают, что она была сдана в набор 11.07.55, а подписана к печати – 30.01.56.

В журнале «Военная мысль» также приложили руку к изменению ситуации. Сначала в 10-м номере журнала за 1956 год была опубликована статья полковника Н. Павленко «Борьба за стратегическую инициативу в Великой Отечественной войне», где была кратко рассмотрена и летнее-осенняя кампания 1942 года, и планы сторон в ней. Затем в следующем, 11-м номере печатается статья генерал-полковника А. Тарасова «К вопросу о плане летней кампании гитлеровского командования на советско-германском фронте в 1942 году». Её начало уже настраивает на разоблачительный лад (С. 64): «В нашей литературе установилось мнение, что главной целью наступления немецко-фашистских войск на советско-германском фронте в 1942 году являлась Москва, с овладением которой связывалось и окончание войны на Востоке. В работах, посвященных Великой Отечественной войне, в частности, утверждается, что решения этой стратегической задачи гитлеровское командование стремилось достичь нанесением главного удара на сталинградском направлении. С выходом к Волге и овладением Сталинградом войска противника якобы должны были развивать свой удар на север с целью глубокого обхода Москвы с востока, изоляции Москвы от волжского и уральского тыла и последующего овладения ею. Наступление же противника на юге в сторону Кавказа рассматривалось как вспомогательное, имевшее целью отвлечь резервы Советской Армии от Москвы и тем самым ослабить оборону московского направления». Далее в статье излагалась история захвата документа (уточнялось, что он был взят у румынского, а не немецкого офицера), его содержание и сравнение как с немецкими документами, так и с мемуарами, и даже свидетельствами Паулюса (С. 69): «В беседе с автором этой статьи Паулюс заявил: «Поверьте мне, что до самого дня моей сдачи в плен советским войскам я никогда и ни от кого не слышал, что целью нашего наступления в 1942 году, пусть даже отдаленной, являлась Москва. Об этом я узнал только в плену, по советским материалам, с которыми я совершенно не согласен».

Конечно, моментально все исторические работы, затрагивающие этот момент, поменяться не могли. В этом же 1956 году вышла брошюра «Советские вооруженные силы в Великой Отечественной войне (1941-1945 годы). Материалы для политических занятий», где на странице 25 излагалась уже устаревшая версия. Но в вышедшем в том же году 40-м томе БСЭ в статье «Сталинградская битва 1942-1943» использовались новейшие данные.

Последний раз сталинская версия в отечественных исторических работах была упомянута в статье полковника И. Паротькина «О плане летней кампании немецко-фашистского командования на советско-германском фронте в 1942 году» (Военно-исторический журнал. 1961. № 1). Помимо подробного рассказа о содержании захваченного документа было приведено и изображение схемы. Так же замечу, что тов. Паротькин, тогда ещё в чине подполковника, был в составе авторского коллектива одной из первых работ по Сталинградской битве – «Битва под Сталинградом. Краткий очерк» (М.: Воен.-истор. отдел ГШ КА, 1944).

Г.К. Жуков рассказывал, что после обыска на его даче и изъятия хранившихся там в сейфе документов и материалов в 1946 году, ему позвонил Сталин и сказал следующее: "Вы что, собираетесь писать историю? Не надо. Пусть этим делом занимаются историки, когда мы умрем" .

Летняя кампания 1942 года

(июнь - декабрь)

Подготовка к кампании

Столкнувшись с перспективой продолжения крупномасштабных военных действий на Восточном фронте, немецкие стратеги вынуждены были признать, что операции, построенные по тем же принципам, что и наступления предыдущего лета, едва ли могут дать необходимый результат. Большая протяженность Восточного фронта неизбежно подталкивала к выводу, что для получения удовлетворительного результата требуется сосредоточить максимально возможные силы на каком-то одном участке. Поэтому было принято решение вести основные боевые действия на южном участке фронта с целью захватить Кавказ (что позволило бы отрезать Советский Союз от основных источников нефти и в то же время обеспечить нефтью все возрастающие потребности Германии) и открыть путь на Ближний Восток одновременно с ударом Роммеля через Египет на средиземноморском театре.

Первым условием, необходимым для осуществления этого плана, была полная оккупация Крыма, необходимая для прикрытия южного фланга немецких войск. Поэтому в течение апреля советские войска были выбиты с Керченского полуострова, и в Крыму остался лишь упорно оборонявшийся Севастополь. В мае VIII авиакорпус был переброшен с центрального фронта в Крым и подчинен 4-му воздушному флоту. Таким образом, на аэродромах Крыма было сосредоточено около 600 самолетов различных типов, которые были готовы принять участие в полномасштабном штурме Севастополя. Место VIII авиакорпуса на центральном участке фронта занял V авиакорпус, выведенный с южного участка в начале 1942 года. Он был переименован в Командование люфтваффе «Восток» и получил статус воздушного флота (см. карту 17).

Выбор VIII авиакорпуса для участия в этом штурме соответствовал сложившейся уже практике направления этого соединения под командованием Рихтгофена для поддержки наиболее важных операций, учитывая его опыт и эффективность участия в операциях по массированной поддержке наземных войск.

На этом этапе войны в Советском Союзе немцы придавали огромное значение операциям в Крыму, поскольку от оккупации полуострова зависел успех их летнего наступления на Кавказ. Керчь уже пала, но Севастополь продолжал упорно сопротивляться. Соответственно, VIII авиакорпус, который в этот период войны обычно назначался для выполнения важнейших операций, был переброшен с московского направления в Крым, где поступил в распоряжение 4-го воздушного флота. Поддержка VIII авиакорпуса, без сомнения, немало поспособствовала преодолению сопротивления советских войск на Керченском полуострове.

Участок фронта, освобожденный VIII авиакорпусом, был занят V авиакорпусом, который был переименован в Командование люфтваффе «Восток». Это командование имело статус воздушного флота и непосредственно подчинялось Министерству авиации. IV авиакорпусу пришлось в марте нести на себе бремя отражения мощных и успешных наступлений советских войск на юге СССР, поэтому для его усиления были переброшены части непосредственной поддержки наземных войск из состава других авиакорпусов, воевавших на Восточном фронте.

Штурм Севастополя начался 2 июня и завершился 6 июня, и все это время крепость подвергалась массированным ударам с воздуха. В среднем в день выполнялось порядка 600 вылетов при максимуме более 700 (2 июня). Было сброшено около 2500 тонн фугасных бомб, многие из которых были максимального калибра . Тем не менее 4 июня перешедшая в наступление немецкая пехота внезапно обнаружила, что укрепления в основном уцелели, а моральный дух обороняющихся не был сломлен. Однако немцы штурмовали настолько упорно, что сопротивление советских солдат удалось преодолеть за относительно короткий срок.

Пока шли операции против Севастополя, внезапное наступление советских войск на Харьков вынудило люфтваффе перебросить часть сил из Крыма, чтобы помочь остановить продвижение противника, и для спасения положения потребовались интенсивные действия авиации. Упреждающий удар советской армии не только нанес потери, которые необходимо было восполнить, но и задержал подготовку к намечавшейся основной летней кампании. Однако в начале июня VIII авиакорпус вновь был переброшен на север. Штаб его расположился под Курском, в северной части зоны ответственности 4-го воздушного флота (см. карту 18). С мая по июнь принимались активные меры для накопления на Южном фронте больших запасов бомб, топлива и т. д., для чего были в полной мере задействованы железные дороги. Одновременно на Восточный фронт возвращались подкрепления, перевооруженные после шести месяцев боев и дополнительно усиленные авиацией, отозванной со Средиземного моря после завершения воздушного наступления на Мальту. Таким образом, к началу июля численность немецкой авиации на Восточном фронте вновь достигла отметки 2750 самолетов и, таким образом, вышла на уровень сил, задействованных в операциях прошлого лета. Однако теперь 1500 из них находились на Южном фронте в составе 4-го воздушного флота. То есть на центральном участке фронта оставались силы сдерживания - около 600 машин, на ленинградском направлении - не более 375, а еще 200 самолетов базировались в Северной Норвегии и Финляндии.

Боевые действия в июле - августе 1942 года

Немецкое наступление началось на первой неделе июля с действий VIII авиакорпуса на относительно узком участке фронта, где его самолеты поддерживали первый удар немцев в направлении Воронежа. Постепенно район действий корпуса расширялся к югу по мере продвижения танковых частей вдоль железной дороги Воронеж - Ростов восточнее реки Донец. Силы непосредственной поддержки наземных войск быстро следовали за немецкими частями, наступавшими вдоль Дона, а после переброски части дальних бомбардировщиков на юг в районе Воронежа, подвергавшемся сильным ударам советской армии с северо-востока во фланг наступавшим немцам, оставались лишь незначительные силы. Тем не менее под Воронежем советские войска удалось сдержать, не прибегая к помощи сил, участвовавших в наступлении на юг при постоянной поддержке дальней бомбардировочной авиации и частей непосредственной поддержки наземных войск.

Выполнивший свою задачу на крайнем южном участке Восточного фронта VIII авиакорпус был теперь переброшен на новое важное направление. Корпус был переведен с южного участка зоны ответственности 4-го воздушного флота на северный. Передислокация прошла во время подготовки немцами наступления из района Курска в направлении Воронежа.

В результате перемещения VIII авиакорпуса южный участок фронта, примыкавший к Черному морю, занял IV авиакорпус.

Все время, пока немецкие войска быстро наступали вдоль Дона от Воронежа в направлении Сталинграда и из района Ростова на Кавказ в направлении Майкопа и Армавира, значительная часть дальней бомбардировочной авиации участвовала в систематических налетах на коммуникации в тылу противника. Эти операции охватывали обширные районы, включая Северный Кавказ, в которых массированным ударам подвергались мосты, паромные переправы и железные дороги. Стратегическим бомбардировкам также подвергались коммуникации в более глубоком тылу с тем, чтобы перерезать пути снабжения между Сталинградом и Москвой, однако не делалось никаких попыток бомбить города, расположенные далеко за линией фронта и не подвергавшиеся непосредственной угрозе оккупации. Напротив, дальняя бомбардировочная авиация сосредоточила свои усилия исключительно на косвенной поддержке наступления, стараясь вывести из строя советские коммуникации. С этой целью удары наносились по портам черноморского побережья Кавказа вплоть до Поти, а также предпринимались в небольших масштабах попытки минирования Волги и подвергались ударам с воздуха суда на Волге до самой Астрахани.

В отличие от наступления на Сталинград, в поддержке которого участвовало около 1000 самолетов всех типов, наступление немцев на Кавказ после форсирования Дона почти не получало воздушной поддержки, пока продвижение не замедлилось из-за холмистой местности, препятствовавшей массовому применению танков. Тогда возникла необходимость усилить IV авиакорпус, отвечавший за воздушные операции на Кавказе, и на базы, располагавшиеся вдоль линии, шедшей примерно с востока на запад через Краснодар, были переброшены истребительные части, на вооружении которых состояли одномоторные и двухмоторные истребители.

Боевые действия в сентябре - октябре 1942 года

В сентябре и октябре определяющим фактором воздушной стратегии была неспособность немецкого верховного командования добиться решающего успеха ни под Сталинградом, ни на Кавказе. Под Сталинградом активные действия вел VIII авиакорпус, составлявший большую часть сил 4-го воздушного флота. Особенно активно действовали пикирующие бомбардировщики, нередко совершавшие за день по 4 или более вылетов.

Несмотря на активные боевые действия в течение четырех месяцев, вплоть до октября численность люфтваффе оставалась на удивление стабильной: 2450–2500 самолетов. Немало авиационных частей в течение августа и сентября было выведено в тыл на перевооружение, но их места занимали свежие части, полностью укомплектованные техникой и экипажами. Тем не менее концентрация сил на юге оставляла лишь малые силы для московского и ленинградского направлений. Вероятно, в этом районе преимуществом в воздухе владела советская авиация, поскольку наступления советских войск под Ржевом и в районе озера Ильмень вынудили немцев в сентябре перебросить на север часть авиации, участвовавшей в битве за Сталинград. Однако усиление люфтваффе в районе Ленинграда, произошедшее в сентябре, было запланировано, так же как и усиление наземных войск на этом направлении, в рамках подготовки к полномасштабному наступлению, намеченному с расчетом на то, что Сталинград долго не продержится. К началу октября на ленинградском участке фронта было сосредоточено 550–600 самолетов, но Сталинград не пал, а приготовления и перемещения советских войск в районе Москвы и, в меньшей степени, на юге вынудили люфтваффе перераспределить силы и ослабить группировку под Ленинградом. Во второй половине октября из этого сектора было выведено не менее 300 самолетов.

На этом этапе стали очевидны опасности, которым подвергалась немецкая авиация в Советском Союзе: ее линии снабжения были растянуты; она отдалилась от баз, оборудованных зимой 1941/42 года, и действовала с плохо подготовленных аэродромов; основные ее силы были втянуты в бои под Сталинградом настолько, что невозможно было обеспечить превосходство в воздухе где-либо еще; части непосредственной поддержки наземных войск действовали интенсивно, многие экипажи совершали по три-четыре вылета за день, что сказывалось на состоянии техники и экипажей и привело в конечном итоге к катастрофическим последствиям. В то же время непрерывная череда локальных операций и угроза наступления советских войск на севере требовали постоянной передислокации частей, не оставляя пауз для отдыха и восстановления боевой эффективности.

В Советском Союзе к концу лета зона ответственности IV авиакорпуса расширилась до Кавказа, а VIII авиакорпусу было поручено поддерживать наступление на Сталинград. Учитывая сосредоточение сил VIII корпуса и положение в бассейне Дона, было принято решение создать новое оперативное соединение для руководства операциями севернее зоны ответственности 4-го воздушного флота, на воронежском участке фронта. Соответственно, сюда был переброшен I авиакорпус из состава 1-го воздушного флота (там он воевал с самого начала кампании), который получил новое обозначение - Командование люфтваффе «Дон» и, предположительно, находился в непосредственном подчинении Министерства авиации. В составе 1-го воздушного флота не осталось ни одного авиакорпуса.

На карте показано примерное положение немецких армий на Восточном фронте.

Боевые действия с ноября 1942 года по январь 1943 года

Контрнаступление советских войск под Сталинградом началось в конце октября и сопровождалось подготовкой и концентрацией войск в среднем течении Дона ниже Воронежа, где немцы располагали лишь небольшими силами в 70–80 самолетов, прикрывавшими фронт протяженностью около 500 км. Однако этот участок фронта считался достаточно важным для того, чтобы сюда из состава 1-го воздушного флота был переброшен I авиакорпус, получивший обозначение Командование люфтваффе «Дон». Таким образом, помимо фронтального удара с востока, немцы столкнулись также с угрозой флангового удара с северо-запада. Действия авиации под Сталинградом и в излучине Дона затруднялись нарушением коммуникаций, нехваткой топлива и нелетной погодой, и к середине ноября было принято решение о прекращении наступления и переходе к обороне.

Советское наступление от излучины Дона в юго-западном направлении лишило немцев передовых аэродромов и вынудило отвести в тыл авиацию непосредственной поддержки наземных войск. В результате Сталинград оказался вне радиуса действия немецких одномоторных истребителей, и советская авиация завоевала превосходство в небе над окруженной немецкой группировкой. В это же время начало сказываться напряжение постоянных боев, и отвод некоторых частей в тыл на переформирование стал настоятельной необходимостью. С началом наступлений союзников в Ливии и Тунисе потребовалось снять с фронта дополнительные силы, чтобы усилить люфтваффе на Средиземном море, и к началу декабря численность немецкой авиации в СССР снизилась примерно до 2000 самолетов, из которых значительная часть была в нерабочем состоянии. Численность VIII и I авиакорпусов в районе Дона, прежде достигавшая 1000 самолетов, упала примерно до 650–700 машин.

После перевода примерно 400 самолетов на Средиземное море стало ясно, что люфтваффе неспособны справиться со всеми задачами на Восточном фронте, и активность на кавказском направлении пошла на убыль. После переброски практически всех дальних и пикирующих бомбардировщиков, а также части одномоторных истребителей на другие участки фронта, инициатива на этом направлении перешла к советским войскам, которые воспользовались численным превосходством в воздухе для поддержки наступления через калмыцкие степи на Ростов и через западную часть Кавказа в направлении Керченского пролива.

Окружение немецкой 6-й армии под Сталинградом и последовавшее за ним практически полное окружение 17-й армии на Кубани поставили перед люфтваффе еще одну серьезную задачу: снабжение попавших в окружение войск по воздуху. Для этого бомбардировщики Хе-111 были сняты с боевых заданий и переданы транспортной авиации. Они понесли большие потери не только из-за неблагоприятных погодных условий, но и по причине постоянных ударов по транспортным самолетам в воздухе и на земле. Эти удары вынудили немцев выделять для сопровождения истребители, в результате чего сократилось число одномоторных истребителей, которые можно было выделить для непосредственной поддержки наземных войск. К концу декабря 1942 года на всем Восточном фронте насчитывалось лишь около 375 одномоторных истребителей, и именно эта нехватка истребительного прикрытия могла стать одной из причин исключительно высоких потерь в течение последних нескольких недель 1942 года. Однако у высоких потерь была и еще одна причина: небоевые потери самолетов, оставленных на земле при отступлении, и потери в результате неблагоприятных погодных условий. Если добавить к этому потери боевых самолетов, использовавшихся в качестве транспортных, то потери во второй половине 1942 года, по-видимому, сравняются с потерями за последние шесть месяцев 1941 года, которые, как известно, привели к заметному ослаблению ударной мощи немецкой авиации в 1942 году, сократив ее численность до уровня менее 4000 машин к концу года после очередного пика - 4800 машин в июле 1941 года.

О дефиците самолетов первой линии в конце 1942 года свидетельствует ввод в бой частей второй линии и использование самолетов устаревших типов (Хе-146) и самолетов-разведчиков для нанесения бомбовых ударов. В течение декабря численность немецкой авиации первой линии на Востоке сократилась примерно на 150 самолетов, несмотря на то что советское наступление требовало действий немногим менее активных, чем до наступления зимы.

Анализ кампании 1942 года

Значительное ослабление люфтваффе в конце 1942 года, которому немало способствовали предыдущие шесть месяцев восточной кампании, подробно рассматривается в главе 9. Поэтому здесь будет достаточно лишь вкратце рассказать о стратегии и тактике немцев и о разработке новых идей применения авиации, которые стали очевидны к концу года.

Кампания на Востоке в 1942 году, как и в 1941, показала, что люфтваффе продолжали жестко следовать традиционной тактике массированных ударов, направленных на непосредственную поддержку танковых частей. Несмотря на успехи в отдельных случаях битвы за Францию и Балканской кампании, к концу 1942 года стало очевидно, что на Восточном фронте этот подход необходимых результатов не дал. Причиной тому послужила не только огромная протяженность фронта, вследствие которой любая концентрация сил для удара оставляла незащищенным фланг немецких войск, но и глубина театра военных действий. Советские войска в полной мере использовали эти обстоятельства, отступая, тем самым растягивая немецкие коммуникации до тех пор, пока оторвавшиеся от своих баз снабжения ударные силы люфтваффе не изматывались вследствие проблем с техническим обслуживанием. Таким образом, несмотря на огромные успехи на начальном этапе, специфические условия войны в СССР так и не позволили немцам воспользоваться проверенной стратегией сочетания максимально мощной непосредственной поддержки войск с воздуха и массированных ударов по заводам и тыловым базам снабжения для достижения окончательной победы.

К осени 1942 года неспособность достичь ожидаемых результатов стала приводить к видоизменению немецкой тактики и реорганизации сил, однако радикальных изменений при этом не последовало. Таким образом, существовала тенденция к увеличению гибкости структуры на «функциональной» основе, и новые части специально приспосабливались к тактическим требованиям, которые диктовались условиями на Восточном фронте. Эта тенденция проявилась в большем внимании к вопросам обороны, чему способствовала советская стратегия организации контрнаступлений в зимнее время, когда немцы не могли вести бой на равных. Такая доктрина должна была привести к созданию на Восточном фронте сбалансированной группировки сил люфтваффе, в которой наступательная и оборонительная функции были бы распределены более равномерно. Поэтому она означала шаг вперед в тактическом отношении, выработку более разумной, хотя и менее эффектной стратегии и повышение гибкости применения по сравнению с предыдущими кампаниями.

Эта концепция проявилась в организации вспомогательных частей и частей второй линии. К их числу принадлежали: части, оснащенные устаревшими Хе-46, Хш-126 и Ар-66, в задачи которых входили беспокоящие ночные бомбардировки скоплений советских войск; противотанковые части, оснащенные Хш-129, Ме-110, Ю-87 и Ю-88, несшими специальное тяжелое вооружение для борьбы с советскими танками, прорывавшими немецкую линию обороны; и, наконец, особые эскадрильи для ударов по железным дорогам, оснащенные Ю-88 в варианте истребителя и предназначенные для ударов по основным транспортным артериям с тем, чтобы препятствовать наступательным действиям советских войск. Все эти части представляли собой относительно новые категории, не подпадавшие под традиционную организационную схему люфтваффе. Эти эксперименты и нововведения в основном происходили в начале июля 1942 года, после назначения командира VIII авиакорпуса генерал-оберста фон Рихтгофена на должность командующего 4-м воздушным флотом, и есть основания полагать, что именно фон Рихтгофен был основным сторонником новой тактики. Его опыт в качестве командира VIII авиакорпуса, который был основным соединением, занимавшимся непосредственной поддержкой наземных войск, вполне мог быть использован для решения проблем обороны, основным направлением которых стало бы устранение тех недостатков, которые свели на нет все успехи, достигнутые ранее в Советском Союзе. Однако события 1943 года показали, что эти новшества, какими бы оригинальными они ни были, так и не удалось довести до ума в условиях все увеличивавшегося отставания люфтваффе как в количественном, так и в качественном отношении, которое стало ошеломляюще очевидным на следующий год.

На лето 1942 года Гитлер планировал снова овладеть инициативой на советско-германском фронте с целью уничтожения жизненных источников советской мощи, важнейших военно-экономических центров. Стратегическими целями летней кампании 1942 года стало завоевание плодородных южных земель России (хлеб), овладение углем Донбасса и нефтью Кавказа, превращение Турции из нейтрала в союзника, перекрытие иранских и волжских путей ленд-лиза. Первоначально вторжение в грандиозный район между Черным и Каспийским морями носило название «Зигфрид», но, по мере разработки и детализации, план получил название «Блау» («Синяя»).

Для реализации этих целей планировалось кроме вооруженных сил Германии максимально привлечь вооруженные силы союзников.

План летней кампании немецкой армии на советско-германском фронте был изложен в директиве ОКВ №41 от 05.04.1942г. (Приложение 2.1)

Главная задача, поставленная Гитлером, сохраняя положение на центральном участке, на севере взять Ленинград и установить связь на суше с финнами, а на южном фланге фронта осуществить прорыв на Кавказ. Эту задача планировалось выполнить путем расчленения ее на несколько этапов с учетом обстановки, создавшейся после окончания зимней кампании, наличия сил и средств, а также транспортных возможностей.

В первую очередь все имеющиеся в распоряжении силы сосредоточивались для проведения главной операции на южном участке с целью уничтожить советские войска западнее Дона, чтобы затем захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет.

Захват Ленинграда откладывался до тех пор, пока изменение обстановки вокруг города или высвобождение других достаточных для этого сил не создадут соответствующих возможностей.

Первоочередной задачей сухопутных сил и авиации после окончания периода распутицы являлась стабилизация и укрепление всего Восточного фронта и тыловых районов с задачей высвободить благодаря этому по возможности больше сил для главной операции, одновременно на остальных фронтах быть в состоянии небольшими силами отразить наступление противника. Для этой цели планировалось проводить наступательные операции ограниченного масштаба, концентрируя наступательные средства сухопутных сил и авиации для достижения быстрых и решительных успехов превосходящими силами.

До начала главного наступления на юге планировалось захватом Керченского полуострова и Севастополя очистить от советских войск весь Крым, обеспечивая пути подвоза через порты Крыма войск союзников, боеприпасов и горючего. Блокировать советский военно-морской флот в портах Кавказа. Уничтожить, вклинившийся по обе стороны от Изюма, Барвенковский плацдарм советских войск.

Главная операция на Восточном фронте. Ее цель, - разбить и уничтожить русские войска, находящиеся в районе Воронежа, южнее его, а также западнее и севернее р. Дон.

В связи с масштабностью операции группировка немецко-фашистских войск и их союзников должна была наращиваться постепенно, в связи с чем, операцию предлагалось разбить на ряд последовательных, но связанных между собой ударов, дополняющих друг друга и распределенных по времени с севера на юг с таким расчетом, чтобы в каждом из этих ударов на решающих направлениях было сосредоточено как можно больше сил как сухопутной армии, так и в особенности авиации.

Оценив стойкость советских войск при сражениях в окружении, Гитлер предлагал осуществлять глубокие прорывы механизированных частей с целью окружения и плотного блокирования советских войск подошедшими пехотными частями. План требовал также, чтобы танковые и моторизованные войска оказывали непосредственную помощь немецкой пехоте путем нанесения ударов в тыл взятому в клещи противнику с целью его полного уничтожения.

Главная операция должна была начаться, с охватывающего наступления из района южнее Орла в направлении на Воронеж в сторону Московского рубежа обороны. Цель этого прорыва - захват города Воронежа, и скрытие от советского командования истинного направления главного направления удара на Кавказ (расстояние от Воронежа до Москвы - 512 км, Саратова - 511 км, Сталинграда - 582 км, Краснодара - 847 км).

На втором этапе реализации плана часть пехотных дивизий, наступающих за танковыми и моторизованными соединениями, должна была немедленно оборудовать мощный оборонительный рубеж от исходного района наступления в районе Орла в направлении на Воронеж, а механизированные соединения должны были продолжать наступление своим левым флангом от Воронежа вдоль р.Дон на юг для взаимодействия с войсками, осуществляющими прорыв примерно из района Харькова на восток. Этим противник рассчитывал окружить и разгромить советские войска на воронежском направлении, выйти к Дону на участке от Воронежа до Новой Калитвы (40 км южнее Павловска) в тыл главным силам Юго-Западного фронта и захватить плацдарм на левом берегу Дона. Из двух группировок танковых и моторизованных войск, предназначенных для охватывающего маневра, северная должна быть сильнее южной.

На третьем этапе этой операции силы, наносящие удар вниз по течению р.Дон, должны были соединиться в районе Сталинграда с силами, наступающими из района Таганрога, Артемовска между нижним течением р.Дон и Ворошиловградом через р.Северский Донец на восток. Планом предполагалось достичь Сталинграда или, по крайней мере, подвергнуть его воздействию тяжелого оружия с тем, чтобы он потерял свое значение как центр военной промышленности и узел коммуникаций.

Для продолжения операций, намеченных на последующий период, планировалось, либо захватить не разрушенными мосты в самом Ростове, либо прочно овладеть плацдармами южнее р.Дон.

Таганрогскую группировку до начала наступления планировалось усилить танками и моторизованными частями, чтобы не дать возможности большей части обороняющихся севернее р.Дон советских войск уйти за реку на юг.

Директива требовала не только охранять северо-восточный фланг наступающих войск, но и немедленно начать оборудование позиций на р.Дон, с созданием мощной противотанковой обороны и подготовки оборонительных позиций на зимнее время и обеспечения их всеми необходимыми для этого средствами.

Для занятия позиций на создаваемом по р.Дон фронте, который будет увеличиваться по мере развертывания операций, предполагалось выделять соединения союзников с тем, чтобы использовать высвободившиеся немецкие дивизии в качестве подвижного резерва за линией фронта на р.Дон.

Директива предусматривала распределить союзные войска с таким расчетом, чтобы на наиболее северных участках располагались венгры, затем итальянцы, а дальше всего на юго-восток - румыны. Так как венгры и румыны ожесточенно враждовали, то в промежутке между ними была размещена итальянская армия.

Гитлер предполагал, что советские войска будут окружены и уничтожены севернее Дона и, поэтому после преодоления донского рубежа, требовал обеспечить максимально быстрое продвижение войск за Доном на юг, поскольку к этому вынуждает небольшая продолжительность благоприятного времени года. Таким образом, гитлеровские стратеги готовились создать гигантское окружение советских войск в, крайне неудобном для их обороны, обширном районе. А дальше на безводных, выжженных южным солнцем, гладких, как стол, степных просторах стали бы властвовать танковые и авиационные кулаки противника.

Для осуществления наступления на Кавказ уже 22 апреля 1942 г. выходит приказ начальника отдела вооружений сухо­путной армии и начальника пополнений о создании командова­ния группы армий "А" с боевой готовностью штаба к 20.5.42. Командующим группой армий был назначен генерал-фельдмаршал Лист. Начальником штаба группы армий назначен генерал-лейтенант фон Грейфенберг, первым офицером генерального штаба - полковник генерального штаба - фон Гильденфельдт. Во время формирования в целях маскировки штаб носит название "штаб Антон".

Планирование операции и подготовительные работы к ним проводятся группой армий "Юг", соответствующие указа­ния и приказы передаются будущему командованию группы армий "А" во время разработки их в ставке группы армий "Юг".

23 мая рабочий штаб прибывает в Полтаву и под условным названием "береговой штаб Азов" вводится в подчинение командующего группой армий "Юг" генерал-фельдмаршала фон Бока, штаб которой руководил до этого боевыми операциями на всем южном участке восточного фронта и также находился в Полтаве.

1 июня в Полтаву выезжает Гитлер в сопровождении генерал-фельдмарша­ла Кейтеля. В обсуждении положения на фронте главнокомандующим группой армий "Юг", начальником штаба группы-армий "Юг" и командующими армий, принимает участие начальник "берегового штаба Азов". Выходит приказ о задачах командования во время операций и подготовки к ним. С течением времени "береговой штаб Азов" включает­ся в дела армий, переходящих позднее под его командование.

10.6.42 оперативный отдел генерального штаба верховного командования сухопутных сил издает распоряже­ние о командовании Крымом после падения Севастополя, по которому всеми сухопутными войсками, действующими в Крыму, командует командир 42АК, подчиняющийся, после передачи командования, "береговому штабу Азов". 11 июля выходит приказ о порядке введения в бой войск прибывающих во вторую очередь для 11 и 17 армий, а 5 июля оперативный отдел генерального штаба сообщает о порядке переброски войск из Крыма в районы 17А и 1ТА. В первую очередь должна быть переброшена пехота 73 и 125 пд, во вторую очередь пехота 9 пд и в третью очередь пехота охранной дивизии. Для охраны района Крым оставляется по одной немецкой дивизий в Сева­стополе и Симферополе третий батальон 204 танкового полка 22 танковой дивизии, и достаточное количество румынских соединений.

5 июля в 14.45 "береговой штаб Азов" по телефону полу­чает от генерального штаба верховного командования сухо­путных сил окончательный приказ о принятии командования. 7 июля "береговой штаб Азов" в 0.00 в зашифро­ванной форме принимает на себя командование 11А, 17А, с подчиненным ей группой Витерсхейм (57ТК), 1ТА, румынскими соединениями, итальянской 8 армией (по ее прибытии - в район разгрузки).

Всего к 28 июня 1942 г. на советско-германском фронте противник имел 11 полевых и 4 танковые армии, 3 оперативные группы, в которых насчитывалось 230 дивизий и 16 бригад - 5 655 тыс. человек, более 49 тыс. орудий и минометов, 3,7 тыс. танков и штурмовых орудий. Эти силы поддерживались с воздуха авиацией трех воздушных флотов, авиационной группой «Восток», а также авиацией Финляндии и Румынии, имевших в своем составе около 3,2 тыс, боевых самолетов.

Наиболее крупная группировка сил вермахта - группа армий «Юг», составлявшая 37 процентов пехотных и кавалерийских и 53 процента танковых и моторизованных соединений, была развернута к последней декаде июня 1942 года на южном крыле советско-германского фронта. Она имела в своем составе 97 дивизий, из них 76 пехотных, 10 танковых, 8 моторизованных и 3 кавалерийские. (История Второй мировой войны т.5, стр.145)

В результате проведенных мероприятий по стратегическому развертыванию войск для летнего наступления 1942 г. на южном крыле советско-германского фронта общее количество армий в группе армий "Юг" возросло до восьми; кроме того, на Украину походным порядком следовала еще 3-я румынская армия.

Противник держал в руках оперативно-стратегическую инициативу. В данных обстоятельствах это было чрезвычайно большое преимущество, обеспечивающее гитлеровскому командованию свободу выбора направления удара и возможность создавать решительное превосходство сил и средств на этом направлении.

Ставка Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб Красной Армии признавали возможность летнего наступления немецкой армии на юге, однако считали, что противник, державший крупную группировку своих войск в непосредственной близости к Москве, вероятнее всего нанесет главный удар не в сторону Сталинграда и Кавказа, а во фланг центральной группировке Красной Армии с целью овладения Москвой и центральным промышленным районом, поэтому Ставка продолжала укреплять центральный участок фронта и усиливать Брянский фронт, основная часть войск которого группировалась на правом крыле, прикрывавшем направление на Москву через Тулу.

Верховный Главнокомандующий не сомневался, что основная задача вермахта оставалась прежней - захват Москвы. С учетом этого и Генштаб в июле 1942 года анализировал общую оперативно-стратегическую обстановку и события на южном фланге советско-германского фронта. Надо было решить, какое из двух направлений - на Кавказ или на Сталинград - главное. От этого решения зависели распределение войск и материальных средств, использование стратегических резервов, формы взаимодействия фронтов, характер подготовительных мероприятий и многое другое.

В Генштабе учитывали, что кавказское направление связано для противника с необходимостью преодолеть мощную горную преграду с относительно слабо развитой сетью удобных дорог. Прорыв нашей обороны в горах требовал больших наличных сил, а в будущем значительного пополнения войск людьми и техникой. Основное ударное средство противника - многочисленные танки могли разгуляться только на полях Кубани, а в горных условиях они теряли значительную долю своих боевых возможностей. Положение гитлеровских войск на Кавказе серьезно осложнилось бы и тем, что их флангу и тылу при благоприятных условиях мог угрожать наш Сталинградский фронт и войска, сосредоточенные в районе южнее Воронежа.

В целом Генштаб считал маловероятным, что свои главные операции гитлеровские войска развернут на Кавказе. По оценкам генштабистов, более перспективным для противника было Сталинградское направление. Здесь местность благоприятствовала ведению широких боевых действий всеми видами войск и до самой Волги не было крупных водных преград, кроме Дона. С выходом противника на Волгу положение советских фронтов стало бы весьма сложным, а страна оказалась бы отрезанной от источников нефти на Кавказе. Нарушились бы и линии, по которым союзники снабжали нас через Иран. (Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны, Воениздат 1981г., т.1, стр.87)

С учетом этого, основная масса стратегических резервов располагалась на западном, а также на юго-западном направлении, что впоследствии позволило Ставке использовать их там, где гитлеровское командование наносило главный удар. Гитлеровская разведка не смогла раскрыть ни численности резервов Советского Верховного Главнокомандования, ни их расположения.

Из-за недооценки южного направления там не были размещены резервы Ставки - основное средство влияния стратегического руководства на ход важных операций. Не были и проработаны варианты действий советских войск на случай резкого изменения обстановки. В свою очередь недооценка роли южного направления повлекла за собой терпимость к промахам командования Юго-Западного и отчасти Южного фронтов.

В результате неудачных действий Юго-Западного и Южного фронтов в ходе майского наступления на Харьковском направлении обстановка и соотношение сил на юге резко изменились в пользу противника. Ликвидировав Барвенковский выступ, немецкие войска значительно улучшили свое оперативное положение и заняли выгодные исходные позиции для дальнейшего наступления в восточном направлении. (схема Операции Вильгельм и Фридерик 1)

Советские войска, понеся значительные потери, закрепились к середине июня на рубеже Белгород, Купянск, Красный Лиман и приводили себя в порядок. Перейдя к обороне, они не успели, как следует, закрепиться на новых рубежах. Резервы, имевшиеся на юго-западном направлении, были израсходованы.

Летняя кампания 1942 года

По заданию Ставки Верховного главнокомандования Генштаб весной 1942 года приступил к планированию предстоявшей летней кампании. Основное внимание уделялось определению направления главного удара немцев.

В докладе Главного разведывательного управления Красной Армии (ГРУ) от 18 марта 1942 года указывалось, что «центр тяжести весеннего наступления немцев будет перенесен на южный сектор фронта с вспомогательным ударом на севере при одновременной демонстрации на центральном фронте против Москвы. Наиболее вероятный срок наступления - середина апреля или начало мая».

23 марта 1942 года органы госбезопасности СССР докладывали в ГКО (Государственный Комитет Обороны): «Главный удар будет нанесен на южном участке с задачей прорваться через Ростов к Сталинграду и на Северный Кавказ, а оттуда по направлению к Каспийскому морю. Этим немцы надеются достигнуть источников кавказской нефти. В случае удачи операции с выходом на Волгу у Сталинграда немцы наметили повести наступление на север вдоль Волги… и предпринять основные операции против Москвы и Ленинграда, т. к. захват их является для немецкого командования делом престижа».

На основании изучения обстановки, сложившейся на всем советско-германском фронте, мы пришли к выводу, что с началом летней кампании гитлеровское командование, вероятно, предпримет свою главную операцию на московском направлении, вновь попытается овладеть Москвой, чтобы создать наиболее благоприятные условия для дальнейшего продолжения войны. Это обстоятельство побуждает нас в оставшееся до лета время основательно подготовиться к срыву намерений противника.

Сталин полагал, что для проведения наступления почти по всему советско-германскому фронту (от Ленинграда до Воронежа, Донбасса и Ростова) Красная Армия к весне 1942 года располагала необходимыми силами и средствами: более 400 дивизий, почти 11 млн человек, свыше 10 тысяч танков, более 11 тысяч самолетов. При этом, видимо, как следует не учитывалось, что более половины пополнения было не обучено, части не сколочены, не доукомплектованы, испытывали недостаток в вооружении и боеприпасах.

Как и в период зимней кампании, Сталин переоценил наши возможности и недооценил силу противника.

Маршал Жуков не согласился с планом развертывания нескольких наступательных операций одновременно, но его мнение не было принято во внимание.

Дальнейшие события показали, что авантюрность летнего плана Сталина вела к новой катастрофе.

В это же время, 28 марта 1942 года, в Ставке Гитлера состоялось специальное совещание, на котором был окончательно принят план летнего наступления Вермахта. Гитлер возвратился к своей основной идее, которой он придерживался в декабре 1940 года и летом 1941 года - сосредоточить основные усилия на флангах широко растянутого фронта, начиная с Кавказа. Москва как цель наступления пока отпадала.

«…В первую очередь все имеющиеся в распоряжении силы должны быть сосредоточены для проведения главной операции на южном участке с целью уничтожения противника западнее Дона, чтобы затем захватить нефтяные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет».

Гитлер решил осуществить здесь задачу крупного стратегического масштаба с далеко идущими целями.

К началу весенне-летней кампании гитлеровцы сосредоточили свою главную группировку против южного крыла наших войск для развертывания крупной стратегической операции с целью вторжения на Кавказ и выхода на нижнее течение Волги в районе Сталинграда.

Результатом реализации плана Сталина стали: трагедия 2-й ударной армии в болотах под Ленинградом, гибель войск в Крыму, прорыв нашего фронта под Харьковом, откуда потом и двинулась 6-я армия Паулюса на Сталинград.

Особенно тяжелым было поражение советских войск южнее Харькова в мае 1942 года, когда в плену оказалось 240 тысяч человек из-за упрямства Сталина, не разрешившего отводить войска на восток, хотя командование Юго-Западного фронта настаивало на этом.

В том же месяце окончилась провалом Керченская операция, стоившая нам только пленными 149 тысяч человек. Военные специалисты считают, что к такому итогу ее привело некомпетентное, грубое вмешательство в управление войсками находившегося там представителя Ставки Мехлиса.

В результате этих неудач, а затем и поражения наших войск под Воронежем противник захватил стратегическую инициативу и повел стремительное наступление к Волге и на Кавказ. В связи с этим потребовалось приложить невероятные усилия, чтобы задержать наступление нацистов в предгорьях Главного Кавказского хребта и на берегах Волги и Дона.

На территории, оккупированной немцами, оказалось более 80 млн человек. Страна лишилась крупнейших промышленных и сельскохозяйственных областей, производивших свыше 70 % чугуна, 58 % стали, 63 % угля, 42 % электроэнергии, 47 % всех посевных площадей. Это означало, что наша страна могла пользоваться только половиной своего экономического потенциала.

Главной причиной провала летней кампании 1942 года явилось ошибочное, некомпетентное определение Верховным главнокомандующим главного направления наступления немцев, а также его стремление «подвесить» к стратегической обороне многочисленные частные наступательные операции на всех фронтах. Это привело к разбросу сил, преждевременному расходованию стратегических резервов, что заведомо обрекало сталинский план на неудачу.

Маршал А.М. Василевский отмечал: «События, развернувшиеся летом 1942 года, воочию показали, что только переход к временной стратегической обороне по всему советско-германскому фронту, отказ от проведения наступательных операций, таких, например, как Харьковская, избавили бы страну и ее Вооруженные Силы от серьезных поражений, позволили бы нам значительно раньше перейти к активным наступательным действиям и вновь захватить инициативу в свои руки». (Маршал И.Х. Баграмян . «Мои воспоминания», 1979 г.)